ВИКТОР
Ну все, отомри. Слышишь меня, святая Феврония? Позвонил, позвонил.
Приедет докторишка сегодня.
Валентина медленно поднимается с дивана, вытирает ладонями лицо, размазывая косметику.
ВАЛЕНТИНА (тихо и неожиданно спокойно)
Спасибо. Виктор встает в боксерскую стойку.
ВИКТОР
Но я пока еще попью, ясно?! Попринимаю тут!
С наркологом трезвым не встречаются. Непоколебимый факт!
На экране телевизора продолжает счастливо вещать Ник Вуйчич.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Там же, те же. Виктор и Давид уже в одинаковом, ровном состоянии.
Валентина что-то готовит на дальнем столе у закрытого фотопринтом окна.
ДАВИД
Вот ты говоришь, собеседование. А знаешь, как я получил свою первую работу, старичок? Сам, своими мозгами, вот этими вот руками.
ПЛЮМ
Эй! Кто тут?! Выходи, нечего там колобродить!
В узкую дверь с трудом протискивается Ленни.
ЛЕННИ
Это Ленни.
ПЛЮМ
Напугал ты меня, парень.
Я уж думал, воры забрались.
Тебе чего надо?
ЛЕННИ
Я просто хотел посмотреть на щенка.
ПЛЮМ
Ну и как, посмотрел? ЛЕННИ
Да. Он спит.
ПЛЮМ
Садись, что ли, посиди со мной. Плюм указывает Ленни на чурбан, заменяющий табурет. ПЛЮМ
Вон туда. Садись, садись. Ленни послушно садится.
ПЛЮМ
Ну, давай поговорим, что ли.
Потрясающая, трогательная история Джона Стейнбека так и просилась
на сцену.
В моем представлении, конечно же.
И напросилась. История недалекого гиганта Ленни и столь же сообрази-
тельного, сколь и несчастного Джорджа, не потеряет свежесть и актуальность никогда. А еще там есть говорящий кролик!
Неизлечимая болезнь современности – одиночество. Думаете, что, прочтя мою пьесу, обретете иммунитет? Ошибаетесь. Рецепт спасения открою вам здесь
и сейчас – не предавайте себя,
не разменивайте мечту на уютный быт. А пьесу, все-таки, прочтите. На чужих ошибках учиться веселее. И безопаснее.
Каково это – быть успешным автором в Голливуде 50-х годов?
Да так же, как быть писателем сейчас. Коварные продюсеры, продажные литературные агенты, жена, которой нельзя доверять,
и утраченный собственный твор-ческий вектор. Выход один – написать шедевр, который затмит все, созданное в литературе раньше.
Женский красивый голос из селектора Мистер Крайзельбург.
К Вам Аллан Шенкман. Что делать?
Фрэнк (мгновенно приходя в ярость)
Курица! Впустить немедленно!
(Открывается внушительная дверь, очень красивая девушкасекретарь проводит внутрь Аллана.)
Аллан
Фрэнки! Не отрываю я тебя от добрых дел?
Фрэнк
Аллан, дружище! Какие у меня могут быть добрые дела, когда приходишь ты?! Да я бы выгнал отсюда самого Нельсона Манделу, если бы мне доложили,
что пришел мой лучший автор! Чай, кофе, сок манго или, может, чего покрепче?
Аллан
Немного виски, пожалуйста.
(Фрэнк выдвигается из-за стола, он оказывается в длинных шелковых трусах и полосатых носках с подтяжками под коленями. Заключает Аллана в медвежьи объятия.)
Фрэнк (обращаясь к девушке-секретарю)
Малыш, нам два виски и ведро со льдом.
Девушка-секретарь
Слушаюсь, мистер Крайзельбург.
АГАФЬЯ ФЕДОСЕЕВНА
Ах, если бы ты видел, милый друг, боль и слезы, пролитые мною о тебе.
И как я буду тревожиться, покуда не услышу, что ты встал и дал оплеуху супротивнику. Ибо тот, кто делает все это зло – не ты, а он, мятежник. Бог да упразднит его. Агафья Федосеевна подносит Ивану Никифоровичу огромный кубок, с трудом держа его обеими руками. Иван Никифорович легко принимает его и с удовольствием пьёт. Ставит пустой кубок на пол и занюхивает порцию «табака» из рожка. Жестом предлагает Агафье Федосеевне, та, отчаянно махая руками, отказывается. Иван Никифорович пытается подняться из кресла, но передумывает и падает обратно.
ИВАН НИКИФОРОВИЧ
Каким же образом начнётся сражение, Агафья Федосеевна? От бесов? От людей? Или от самого человеческого естества?
АГАФЬЯ ФЕДОСЕЕВНА
Главное, ты не смыкай глаз, пока труба не протрубит бой.
Как можно улучшить текст Гоголя? Никак. Я был бы безумцем, если бы пытался. Но сделать тему более понятной клиповому сознанию зрителя ХХI века – вот задача, которую я ставил перед собой.
Получилось.
Насколько хорошо – убедитесь
в полной версии инсценировки.
Действие первое, Картина вторая (Кабинет Фрэнка. Огромное помещение почти целиком занято массивным столом с гигантским креслом перед ним. За столом сидит такой же массивный Фрэнк,
в дорогой рубашке и с огромными золотыми часами на запястье. Пальцы унизаны золотыми кольцами.
На правой руке браслет из золота. На столе только большая лампа с зеленым абажуром и селектор
с единственной кнопкой.
На стене портрет самого Фрэнка в образе
какого-то генерала.
По сюжету, он замахивается саблей и зовет за собой войска. Фрэнку 55 лет и он глава крупнейшего издательства, продюсер.)
Женский красивый голос
из селектора Мистер Крайзельбург.
К Вам Аллан Шенкман.
Что делать?
Фрэнк (мгновенно приходя
в ярость)
Курица! Впустить немедленно!
(Открывается внушительная дверь, очень красивая девушкасекретарь проводит внутрь Аллана.)
Аллан
Фрэнки! Не отрываю я тебя от добрых дел?
Фрэнк
Аллан, дружище!
Какие у меня могут быть добрые дела, когда приходишь ты?! Да я бы выгнал отсюда самого Нельсона Манделу, если бы мне доложили,
что пришел мой лучший автор! Чай, кофе, сок манго или, может, чего покрепче?
Аллан
Немного виски, пожалуйста.
(Фрэнк выдвигается из-за стола, он оказывается
в длинных шелковых трусах
и полосатых носках
с подтяжками под коленями. Заключает Аллана в медвежьи объятия.)
Фрэнк (обращаясь
к девушке-секретарю)
Малыш, нам два виски
и ведро со льдом.
Девушка-секретарь
Слушаюсь, мистер Крайзельбург.
Неизлечимая болезнь современности – одиночество. Думаете, что, прочтя мою пьесу, обретете иммунитет? Ошибаетесь. Рецепт спасения открою вам здесь и сейчас – не предавайте себя, не разменивайте мечту на уютный быт. А пьесу, все-таки, прочтите. На чужих ошибках учиться веселее. И безопаснее.
Потрясающая, трогательная история Джона Стейнбека так и просилась на сцену.
В моем представлении, конечно же. И напросилась. История недалекого гиганта Ленни и столь же сообрази-
тельного, сколь и несчастного Джорджа, не потеряет свежесть и актуальность никогда. А еще там есть говорящий кролик!
Каково это – быть успешным автором в Голливуде 50-х годов?
Да так же, как быть писателем сейчас. Коварные продюсеры, продажные литературные агенты, жена, которой нельзя доверять, и утраченный собственный творческий вектор. Выход один – написать шедевр, который затмит все, созданное
в литературе раньше.
Как можно улучшить текст Гоголя? Никак. Я был бы безумцем, если бы пытался. Но сделать тему более понятной клиповому сознанию зрителя ХХI века – вот задача, которую я ставил перед собой. Получилось.
Насколько хорошо –убедитесь в полной версии инсценировки.
АГАФЬЯ ФЕДОСЕЕВНА
Ах, если бы ты видел,
милый друг, боль и слезы, пролитые мною о тебе.
И как я буду тревожиться, покуда не услышу, что ты встал и дал оплеуху супротивнику. Ибо тот, кто делает все это зло – не ты, а он, мятежник. Бог да упразднит его. Агафья Федосеевна подносит Ивану Никифоровичу огромный кубок, с трудом держа его обеими руками. Иван Никифорович легко принимает его и с удовольствием пьёт. Ставит пустой кубок на пол и занюхивает порцию «табака» из рожка. Жестом предлагает Агафье Федосеевне, та, отчаянно махая руками, отказывается. Иван Никифорович пытается подняться из кресла,
но передумывает и падает обратно.
ИВАН НИКИФОРОВИЧ
Каким же образом начнётся сражение, Агафья Федосеевна? От бесов?
От людей? Или от самого человеческого естества?
АГАФЬЯ ФЕДОСЕЕВНА
Главное, ты не смыкай глаз, пока труба не протрубит бой.
ПЛЮМ
Эй! Кто тут?! Выходи, нечего там колобродить!
В узкую дверь с трудом протискивается Ленни.
ЛЕННИ
Это Ленни.
ПЛЮМ
Напугал ты меня, парень.
Я уж думал, воры забрались.
Тебе чего надо?
ЛЕННИ
Я просто хотел посмотреть
на щенка.
ПЛЮМ
Ну и как, посмотрел?
ЛЕННИ
Да. Он спит.
ПЛЮМ
Садись, что ли, посиди
со мной. Плюм указывает Ленни на чурбан, заменяющий табурет.
ПЛЮМ
Вон туда. Садись, садись. Ленни послушно садится.
ПЛЮМ
Ну, давай поговорим, что ли.
ВИКТОР
Ну все, отомри. Слышишь меня, святая Феврония? Позвонил, позвонил.
Приедет докторишка сегодня.
Валентина медленно поднимается с дивана, вытирает ладонями лицо, размазывая косметику.
ВАЛЕНТИНА
(тихо и неожиданно спокойно)
Спасибо. Виктор встает
в боксерскую стойку.
ВИКТОР
Но я пока еще попью, ясно?! Попринимаю тут!
С наркологом трезвым
не встречаются. Непоколебимый факт!
На экране телевизора продолжает счастливо вещать Ник Вуйчич.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Там же, те же.
Виктор и Давид уже в одина-
ковом, ровном состоянии.
Валентина что-то готовит
на дальнем столе у закрытого фотопринтом окна.
ДАВИД
Вот ты говоришь, собеседование. А знаешь, как я получил свою первую работу, старичок? Сам, своими мозгами, вот этими вот руками.